Все-таки со временем, отсмотрев львиную часть фильмографии дядушки Вуди, начинаешь как-то по-новому ценить его творчество. Если сначала рассматриваешь его ленты как «вещи в себе», то позднее скорее воспринимаешь их как кусочки жизни из дневника вечного наблюдателя (хотя ничто не вечно, даже космос), перманентного пессимиста (или реалиста?) и отъявленного циника, который, как ни странно, добавляет жизни красок. Если смотреть на жизнь как на бессмысленную штуковину, что свойственно Вуди, то это, наоборот, позволяет воспринимать все легко и через призму юмора. Кому мы нужны? Никому. Существует ли телеология? Нет. Так чего париться? Будь что будет! Аллен доказывает, что в этом мире прекрасны лишь джаз, мимолетные браки с красотками и укус комара, который был подозрением на рак кожи.

Совершенно необязательная, проходная (как же язык поворачивается такое писать?) картина Аллена, которая всецело отражает взгляды творца на творчество, жизнь и на все остальное. У Вуди есть полноценные шедевры («Матч Пойнт») и признанные классические картины («Энни Холл», «Манхэттен»), но большая часть фильмографии состоит из таких вот уютных, милых безделушек, как «Будь что будет». Причем каждая его лента самоценна: не суть важно, удалась ли она или не очень. И совершенно безразлично, какое она место займет в иерархии творчества Конигсберга и уж тем более в истории кино. Она просто есть. «Будь что будет» — это одновременно и вольная вариация «Пигмалиона», и оммаж голливудским ретро-сказкам вроде «Это замечательная жизнь» или «Магазинчик за углом». Там все хорошо, а все мечты сбываются даже без Газпрома. У Аллена нет ангелов, зато есть всесильная теория вероятности, которая позволяет приземлиться прямо на будущую жену. Она, между прочим, ясновидящая. А вот гении даже круче ясновидящих: они видят зрителя по ту сторону экрана.