При просмотре этой знаменитой картины итальянского режиссера Джилло Понтекорво, порой поражаешься уровню кинематографического мастерства и одновременно недоумеваешь: неужели это игровое кино? Ведь показанные события в ленте настолько достоверны и реалистичны, что возникает мысль, будто бы весь фильм — случайно найденная документальная хроника алжирских событий, позднее смонтированная и озвученная. К тому же в правдивости событий можно не сомневаться, так как фильм основан на книге мемуаров Саади Ясефа — одного из лидеров Фронта национального освобождения (ФНО), который в итоге даже сыграл сам себя.

Кино "Битва за Алжир" начинается с конца: мы видим Али ла Пойнта и его друзей по оружию, оказавшегося в западне. Его ждет либо арест, либо смерть. Крупным планом полные огня и ненависти глаза Али — и мы начинаем наблюдать за его историей с самого начала. Неграмотный араб, практически нищий — Али вливается во Фронт национального освобождения Алжира, становясь постепенно одним из лидеров повстанцев. В фильме нет никакой романтизации героев: обе стороны (как повстанцы-арабы, так и военные-французы) показаны чрезвычайно холодно и беспристрастно. Лидеры ФНО, хотя и полны своих личных идеалов и высоких целей, на самом деле не гнушаются самыми мерзкими и подлыми способами ведения борьбы. Убийства полицейских с целью завладения их оружием. Женщины-мусульманки, которые проносят в сумочках бомбы (и затем их взрывают в самых людных местах). Дети, которые не читают по-французски, зато уже знают, как обращаться с пистолетами. Настоящий террор.

Французские войска, которыми руководит полковник Матье, обязаны исполнить приказ и уничтожить преступную организацию. Быстро осознав, что прежние методы контрборьбы были бесполезны, полковник переходит к самой жестокой ликвидации террористов. Пытки пойманных преступников без суда и следствия по их делам (жестокость допросов ничем, к примеру, не отличается от пыток, показанных в «Рим, открытый город» Росселлини) и взрывы отказавшихся сдаться — совершенно обычное дело. Но полковник вовсе не зверь и не садист — обострившаяся ситуация требует жесткого вмешательства (иначе подпольную организацию невозможно обезглавить). В диалоге с журналистами он все четко объясняет: «По поводу наших методов вы можете судить по нашим результатам». Нелепо проводить тут аналогии с нацизмом. Он бывший участник французского Сопротивления, сам боровшийся с нацизмом. Он патриот и солдат своей страны. Он просто защищает часть Франции — Алжир — и соответственно всех граждан Франции в самом Алжире. Взрывать бомбы — это разве гуманно?

Тем не менее, поражаясь жестокости людей друг к другу, невольно вспоминаешь геноцид нацистской Германии по отношению ко многим народам (славянам, евреям, цыганам), а искусственное разделение арабских и «благополучных» районов Алжира есть по сути современное гетто. Для французов Алжир лишь колония (хотя юридически он считался частью Четвертой республики), а алжирцы — люди третьего сорта, которые должны быть довольны уже тем, что принадлежат великой Франции. Ни одна страна в мире не любит терять принадлежащие ей исторически владения, закономерно защищая свои геополитические интересы (любопытно, что лишь в 1999 Национальная ассамблея французской республики признала события в Алжире «войной»: ранее все считалось лишь «восстановлением общественного порядка»). Но вот как быть и что делать, когда интересы народов пересекаются и начинает литься кровь — люди еще не научились. И вряд ли когда-либо научатся.

(10/10/2010)