В одном из последних интервью Алексей Герман признавался: "Я абсолютно разлюбил кино". Мне же не стыдно признаться: "Я абсолютно разлюбил кино Германа".

"Трудно быть Богом" нельзя оценить в рамках кинематографического и просто человеческого пространства. Это не фильм, это путь в никуда. Автор этого творения убрал с экрана человека, оставив зрителя наедине с фестивалем юродивых. После просмотра у меня появилось ощущение, будто в течение трех часов я побывал в палате для душевнобольных. Однако с существенной поправкой: сумасшедшие не виноваты в том, что сошли с ума. Виноват в этом только Алексей Герман.

Дело даже не в том, что мастер уничтожил гуманизм, любые надежды на что-то светлое и веру в человека. Воля Германа считать как ему вздумается о том, что такое жизнь и чего она стоит. Самое мерзкое в том, что режиссер попытался в этом убедить смотрящих, тех невинных зрителей, которые доверяли автору ранее. Я большой поклонник "Проверки на дороги" и "Моего друга Ивана Лапшина", но я не мог поверить в то, что Герман может зайти так далеко в своем последнем изречении.

Просмотр "Трудно быть Богом" похож на мазохизм, на акт насилия над собственным телом. Смотреть эту картину чисто физически невыносимо. Пожалуй, режиссер подошел к краю человеческого восприятия: дальше уже некуда, дальше уже пропасть. Здесь нет никакого реализма и уж тем более гипер-реализма, чем были славны предыдущие его ленты. Так себя люди не ведут (даже на другой планете), такого мерзкого лицедейства не бывает в природе. В "Хрусталеве" был удачный микс из гипер-реализма эпохи и сюрреализма самих событий, которые превращали реальность в кошмар наяву. В "Трудно быть Богом" исчезла реальность, а остался только кошмар наяву.

Картина Германа не похожа на полотна Босха или Брейгеля. Скорее это "Черный квадрат" Малевича, пустой радикализм в художественном мире. За ним нет ничего, кроме собственно радикального жеста. Причем это "вещь в себе": очевидец по ту сторону экрана Герману также не нужен. Это черный монолит, такой же холодный и неприятный. И посреди него бегают обезьянки, пытающие понять, что это такое и откуда упало. По большому счету благом для Германа стал бы не-выход в прокат его картины вообще. В этом случае круг бы замкнулся: Творец создал творение, которое имеет смысл только само по себе. Вне зависимости от Творца или тех, кто это творение воспринимает. Мы не нужны Герману, но в таком случае нужен ли он нам?

При просмотре "Трудно быть Богом" я ловил себя на мысли: я лишний на этом празднике месива и вакханалий. И я впервые понимаю и даже одобряю позицию тех зрителей, которые уходят с сеанса этого нечто. Я смотрел немало самых жестких и депрессивных фильмов, а некоторые из них ("Иди и смотри", "Сатанинское танго") считаю абсолютными шедеврами. Однако они, на мой взгляд, эстетически и художественно оправданны. Бела Тарр, Элем Климов, Пьер Паоло Пазолини - это кино. "Трудно быть Богом" - это не кино, а всего лишь грязь.

Герман похож на средневекового палача, который плавно и со знанием дела мучает свою жертву, три часа подогревая тело на медленном огне. Это не Румата слетел с катушек: это Герман сжег за собой все живое. "Трудно быть Богом" - это то, как о нас думал покойный мастер. Это крайняя степень мизантропии и нелюбви к людям. Поэтому "Трудно быть Богом" - это не реальность и не зеркало реальности. Это извращенный взгляд на реальность глазами человека, который перестал таковым быть. Трудно быть Богом, а человеком быть еще сложнее.