Ким Ки Дук оказался проворным хитрецом. Позиционируя "Ариран" как чистосердечное раскаяние и крик творческой души, режиссер на самом деле снял фикшн о самом себе. Весь фильм Ким Ки Дук болтает то сам с собой, то со своей тенью в прямом смысле этого слова. Трудно сочувствовать и верить в искренность режиссера, который в некоторых эпизодах откровенно шутит (чего стоит момент "интервью": Ким Ки Дук предстает то в образе самого себя, то в роли журналиста, берущего у постановщика интервью) и резвится по полной программе. Он ест, пьет и постоянно ругает себя за депрессию. Он несколько раз поет народную корейскую песню и даже оммажит знаменитую сцену из "Таксиста".

Автор "Пустого дома", "Самаритянки", "Острова" и еще десятка других лент в какой-то степени берет на вооружение концепцию Жан-Люка Годара, который неоднократно заявлял, что для создания фильма нужны лишь два человека и камера. Киму нужен сам Ким и камера. Такое экспериментальное кино на самом деле трудно оценивать, потому что здесь, в отличие от мейнстрима, нет четких критериев или необходимых шаблонов. В эпоху цифры и доступности оборудования для создания кино мы имеем дело то ли со смертью кино как элитарного искусства (каждый человек потенциально способен взять камеру и начать снимать), то ли, наоборот, с расширением рамок авторского кино до максимальных размеров.

В "Ариране" Ким Ки Дук заявляет, что ему все равно, будут его смотреть или нет. Ему важно снимать. Вот, наверное, в этом и содержится дух независимого творчества: важно создавать то, что волнует и говорить о том, о чем хочется. Будет ли результат в итоге монологом или диалогом автора со зрителем - уже второстепенный вопрос. "Ариран" будто бы снят назло тем критикам, которые похоронили Ким Ки Дука как режиссера. Корейский мастер им отвечает: "да, я рискую закончить суицидом, но могу снять как раз об этом и фильм". Если есть пистолет, значит, где-то поблизости и камера. Стоп. Снято.

(5/10/2011)